Hi-Tech

«Хуже нашей отрасли только медицина»: главное из интервью бывшего советника по интернету Германа Клименко

«Хуже нашей отрасли только медицина»: главное из интервью бывшего советника по интернету Германа Клименко

Он рассказал о своих достижениях за 2,5 года, будущих проектах, приёмах граждан и о том, нужен ли России советник по интернету. Бывший советник президента России по интернету Герман Клименко дал первое интервью после своего увольнения.

О причинах увольнения

Есть внутренние конфликты, но когда они возникают, они как-то гасятся, люди договариваются. Я думаю, что в администрации президента должна быть единая история. Наверное, я отчасти виноват в том, что не смог найти единой позиции.

Условно говоря, является ли программное обеспечение отраслью интернета? Знаешь, когда мы начали, все говорили «советник по интернету», но при этом все как-то очень сильно забыли определить, а что такое интернет, что такое отрасль наша? Чьи интересы на самом деле должен представлять? Кто первый?

Ru Group, «Рамблер», исключительно интернет-компании. Я для себя каким-то образом очертил, что мой круг интересов это однозначно: «Яндекс», Mail. Они беспокоились о программном обеспечении. Вот я был советником по интернету, а коллеги, которые были напротив меня в АП, исторически занимались ИТ-индустрией.

И еще до моих советнических времен мы попали на какую-то конференцию совместную. Я даже так образно объясню: в «Ростелекоме» был такой вице-президент Чеглаков. Он называл интернет «плесенью» на проводах «Ростелекома».
И Чеглаков, выступая, явно прямо сорвался.

Сейчас мы живем в другую эпоху и должны четко признать — для меня, по крайней мере, это очевидно — идея цифровой экономики поразила массы, поразила с силой удара молнии.

Настолько чиновники прониклись спасением от цифровой экономики, что тогда стало понятно — лучше отойти в сторону. Я помню первое совещание у президента по цифровой экономике, где не было ни одного представителя цифровой экономики. Я представляю интересы условной «плесени» и считаю, что она должна доминировать.
Если коротко говорить, «плесень» не смогла договориться с «проводами».

Что будет после ухода Клименко из АП

Я не знаю пока, кто возглавит это управление, но оно уже будет четко куда-то двигаться. Сейчас все обсуждения пришли в правительство и в какой-то локализованный сектор внутри админки. Всё предельно понятно. В целом уже нет споров, что такое интернет-экономика, нет споров, что такое цифровая экономика.

Я искренне надеюсь, что «плесень» победит. И дальше мы выйдем с вами в борьбу «плесени» с «проводами». Она всегда побеждает.

О приёмах граждан во время работы советником

Я приехал по одной жалобе в Ижевск. Каждый высокопоставленный сотрудник администрации, выезжая в регионы, должен проводить прием граждан по их жалобам. «Нет света в переходе». Знаешь, как называлась президентская жалоба, вот реально?

Вам смешно же: во, заголовочек! Я понимаю, вам смешно и вы нормально можете себе это позволить, потому что вы никогда не изучаете матчасть, вы никогда не лезете внутрь. Это не просто переход.
На самом деле это вопрос конфликта внутри элиты.

По-моему, тогда я ликвидировал всю торговлю в переходах в Ижевске. Я вообще горжусь этой поездкой. А там как в переулках, вот знаешь, прямо так петляет, петляет… И вот жалоба была о том, что там нет света. Переходы были ничейные, их просто тупо сдавали в аренду.

Вышли наружу, поворачиваюсь: слушайте, а это вообще что? Когда мы спустились туда вниз, я увидел такой шалман нормальный. А тут вы прямо идете по рынку в переходе, разве что шаурмы там не было, к счастью. Потому что в Москве мы, конечно, проходили путь торговли в переходах, но там тогда Лужков ограничивал какие-то аппетиты этих торговцев, им выделяли какие-то узенькие места.

А там девушка, которая была буйная такая, говорит: «Вот нет света!» Простите, причем здесь свет? И я говорю: Коллеги, а это что вообще? Это вообще не магазин. Там сталактиты, там продают хлеб, там продают лаваш, там продают шмотки. Это переход… Но дело в том, что так было принято.

Выяснилось, что не решен вопрос, кому принадлежат переходы. То есть мы приехали из-за жалобы на отсутствие света, но на самом деле история глубже. И выясняется, что мэр города не хочет влезать внутрь, потому что он слабый и так далее. А дальше начинаются внутриэлитные конфликты. Вот такие истории.
Губернатор там что-то не делает.

О достижениях на посту советника

Мы должны четко признать, что у государства есть проблема, она везде: очень сложно оценить эффективность работы там, где нет KPI.

Вроде же это просто: добавить в закон о телемедицине слова «прием осуществляется очно медицинским способом». Я никогда не думал, что буду гордиться тем, на что потратил полтора года. Вот 19 лет его не могли принять, мы за полтора года его приняли.

Серьезно горжусь, что мы в «Матросской тишине» сделали телемедицинский прием больных. Я делал то, что мне положено — собирал совещания, ставил на учет беспилотные автомобили «Яндекса», много-много чего делал из мелочей. Она очень серьезная.
Это колоссальнейшая проблема.

Огромный пласт работы, который был исключительно бюрократически занудлив. Понятно, был закон о телемедицине, розничный экспорт — это то, что было публично.

Раньше я вставал в 11, ложился в час — стал вставать в семь, ложусь тоже в час.
Я так говорю, у меня рабочий день после попадания на эту должность стал в два раза дольше.

Нужен ли в России советник по интернету

У нас очень сложная отрасль. Я считаю, да. Обязательно должна быть экспертиза, обязательно должен быть кто-то не из индустрии «проводов», должен быть представитель «плесени» — неважно, кто это будет, — у него действительно должно быть мнение.

Можно попросить много-много приличных, хороших людей быть советником президента. Возможно, что я уже настолько разровнял нишу и успокоил СМИ, что, может быть, имеет смысл советником стать, например, Аркадию Воложу. Это значит, что это позиция, с которой я могу не согласиться, но сама позиция, мне кажется, должна быть, чтобы мы имели объективное мнение индустрии.
Это не значит, что он будет исполнять эти советы.

Об уходе из Института развития интернета

Так ты и формулируй. Плющев: Говорят, что ИРИ у тебя отжали.

У любого советника в целом очень маленький аппарат. Клименко: Ну да. И, конечно, именно советник должен иметь свое лицо самостоятельное. То есть всё, что я делал, это делало одно лицо. У него должен быть свой инструмент.

И у меня точно так же был Институт развития интернета, который создавал Вячеслав Викторович Володин, у которого я был председателем совета, и мы как-то нормально шли. У меня была своя медийность, у меня были свои ресурсы.

Началась не очень красивая история. Потом, когда Володин ушел в Государственную думу, у некоторых людей возникло, наверное, желание получить и Координационный центр доменов сразу же, потому что ИРИ там был в учредителях.

Как бы ни смеялись над экспертами ИРИ, но, действительно, мы выступали некой такой формализующей силой. И мы просто убили продукт. То есть вот как в ряду у нас — РОЦИТ, РАЭК, ИРИ — вот у нас теперь сидят три института, которые говорят: «Гера, давай заново создадим что-нибудь». А когда вы инструмент сбили с ритма, то есть он ушел — восстановить его невозможно, вытаскивать его бессмысленно. Я говорю: «Ну, коллеги, время-то ушло».

О работе с требованиями интернет-отрасли

В позиции «я девочка, я хочу платье» можно очень много сделать, но для этого надо идти не советником президента, а нужно идти, скажем, на митинг на Болотной.

Знаете ситуации, когда эндокринологи не любят кардиологов, причем не любят фундаментально. Вот если честно — говённее нашей отрасли только медицина. С телемедициной чудо случилось: мне удалось договориться просто со всеми, потому что мы реально стучали по головам.

Но если мы рассмотрим все законы, которые мы принимали в Думе, давайте сейчас честно скажем: ни один из них не работает.
Есть понятие: надо договариваться, надо разговаривать.

Это уже три года идет, прости, прямо с моего момента назначения. Я помню «Яндекс», который сидел на совещании у депутата Левина и говорил, что если введете закон о блогерах — мы сдохнем, если «закон Яровой» – цена на связь вырастет в три раза. И 1 июля, я тебя уверяю, ничего не будет, вот поверь мне на слово.

Почему Роскомнадзор не может заблокировать Telegram

Дело в положении о Роскомнадзоре. Ты знаешь, почему Telegram работает? У Роскомнадзора нет бюджетов, у него нет штата. Очень в лоб написано, как надо блокировать.

Жаров ошибся в одном: он запустил болезнь до того момента, когда она уже стала неуправляемой. Я тебе и сейчас могу сказать, что да, действительно, если бы мне три года назад дали ключик, я бы закрыл Telegram. А инструмент он не смог оценить.

А у Жарова нет этого права. Пригласи сюда в эфир любого хорошего системщика и задай ему аккуратный вопрос: «Можно ли деградировать трафик?» Он тебе ответит, что можно. У него есть право одно: забанить по IP – всё, больше ничего.

Если Министерство связи изменит процедуру блокировки, освободит, даст право Роскомнадзору нанимать самостоятельно программистов, а потом программное обеспечение, которое они разработают, ставить провайдерам, я тебя уверяю, всё закончится очень быстро и просто.

О разработке закона о телемедицине

Все пытались засунуть свои интересы. По телемедицине: до того как мы придумали этот закон, 19 лет в чем был вопрос? А я говорил о том, что нам, чтобы дойти до телемедицины дальней, надо хотя бы начать. Гинекологи хотели свою телемедицину, хирурги хотели свою.

Поэтому сделали, что могли. Мы не можем прямо сразу что-то сделать правильно. Ждем инструкций Минздрава. Мне кажется, после этого началось оживление, которое сейчас идет совершенно фантастическим образом. Переложили на него.

Ru Group настучать всем по головам и всех заставить смириться. Если честно, я считаю, что нам удалось вместе с «Яндексом», «Рамблером» и Mail. Но мы решили эту задачу. Все были против той истории, которую мы хотели: сейчас каждый прибегает в Минздрав и пытается выбить то, что нужно ему.

И вообще всё, что мы сделали, было вопреки Минздраву. Если честно, я знаю позицию Минздрава.

Дело в том, что есть позиция Минздрава, есть позиция врачей. Это не значит, что это вопреки стопроцентно. Я собрал всех главных специалистов, врачей. Я создал при себе научный совет. Я попытался понять, что врачи хотят. Я за три с половиной года провел тысячу интервью с врачами. ну, у меня прекрасные отношения с рядом департаментов, но каких-то особых совещаний с ними на эту тему было три, по-моему.
А Минздрав...

Чем Клименко будет заниматься дальше

У меня есть «Медиаметрикс», остатки Liveinternet, статистика. Я возвращаюсь как бы в свои проекты, это раз. Там какие-то работы идут, они что-то делают.

Я два с половиной года стучался в медицину, расчищая путь для интернет-компаний. А вообще я начал топить за телемедицину. Тоже хочется как бизнесмену рядом постоять. Я таскал туда «Яндекс» и всех кого только мог.

Это очень важно. Это не потому, что я такой фанатик медицины, есть масса других историй. Максимальный профит, как это было в 1998-го году, когда Михаил Рогальский купил домен Auto.ru и продал его сейчас за $175 млн. Мы сейчас говорим про отдачу на каждый вложенный рубль.

#государство

Показать больше

Похожие публикации

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Кнопка «Наверх»