Хабрахабр

[Перевод] Интервью Playboy: Стив Джобс, часть 3

Это третья (заключительная) часть интервью, вошедшее в антологию The Playboy Interview: Moguls, в которой также есть беседы с Джеффом Безосом, Сергеем Брином, Ларри Пейджем, Дэвидом Геффеном и многими другими.

Первая часть.
Вторая часть.

Playboy: Чем вы занялись по возвращении?

В Atari хотели, чтобы я вернулся на работу. Джобс: Культурный шок от возвращения оказался сильнее шока от поездки. В свободное время развлекался с Возняком. Я не горел желанием возвращаться, но со временем меня убедили стать консультантом. Некоторые из них были занятными, но в целом мне там было не сильно интересно. Он водил меня на встречи клуба Homebrew Computer Club, где собирались компьютерные энтузиасты и обменивались находками. Почему вы заинтересовались? Возняк же посещал клуб с религиозным рвением.
Playboy: Что тогда говорили о компьютерах?

В то время мы едва могли поверить, что кто-то научился создавать компьютеры, которые можно было приобрести в личную собственность. Джобс: В центре обсуждения находился микрокомпьютер под названием Altair. Когда мы учились в старшей школе, ни у кого из нас не было доступа к мейнфреймам. Прежде это было невозможно. Теперь, впервые в истории компьютер можно было купить. Нам приходилось куда-то ездить и упрашивать большую компанию пустить нас попользоваться компьютером. Altair вышел примерно в 1975-м и стоил меньше 400 долларов.

Так зародились компьютерные клубы. Хотя он был сравнительно недорог, не все из нас могли себе его позволить.

Playboy: И что вы делали с теми примитивными компьютерами?

Я увлекся программированием, базовым программированием. Джобс: Графических интерфейсов не существовало, только буквенно-цифровые индикаторы. Тогда на ранних версиях компьютеров нельзя было даже печатать — ввод знаков осуществлялся с помощью переключателей.

Playboy: Затем Altair представил концепт домашнего, персонального компьютера.

Они толком не знали, что с ним можно делать. Джобс: Это был просто компьютер, который можно было купить. Покупатели начали применять их с практической целью только через год или два, причем для самых простых задач вроде бухучета. Первым делом они добавили туда компьютерные языки, чтобы можно было писать программы.

Playboy: И вы решили, что сможете сделать кое-что получше.

В Atari я много работал по ночам, и ко мне часто заходил Воз. Джобс: Так уж вышло. Воз тут же на нее подсел. Atari выпустила игру под названием Gran Track, первый симулятор вождения с рулем. Он спускал на эту игру тонны четвертаков, так что я пускал его в офис, и он бесплатно играл всю ночь напролет.

Иногда он тоже над чем-то работал. Когда у меня случались сложности в работе над проектом, я просил Воза отвлечься от дорожных приключений хоть на десять минут и помочь мне. Чуть позже он купил микропроцессор, прицепил его к терминалу и создал прообраз Apple I. Однажды он собрал компьютерный терминал с видеопамятью. Вот и все. Мы с Возом сами собрали печатную плату.

Playboy: Получается, вы сделали это просто из интереса?

Ну, и чтобы было что показать друзьям. Джобс: Конечно.

Playboy: Как вы пришли к следующему шагу — промышленному производству и продаже?

Парень, работавший в одном из первых компьютерных магазинов, сказал нам, что мог бы продавать наши творения. Джобс: Мы с Возом собрали 1300 долларов, продав мой микроавтобус «Фольксваген» и его калькулятор Hewlett-Packard. Сами мы до этого не додумались.

Playboy: Как вы с Возняком организовывали работу?

Я помогал с памятью и превращением компьютера в продукт. Джобс: Он сконструировал компьютер почти полностью. Воз не силен в продажах, но инженер он гениальный.

Playboy: Apple I предназначался для энтузиастов?

Мы продали всего 150 штук или около того. Джобс: Стопроцентно. Apple I был просто печатной платой — не было ни корпуса, ни блока питания, по сути, не было продукта. Не бог весть что, но мы заработали около 95 тысяч долларов, и я начал видеть в нашем хобби бизнес. Покупателям приходилось самим покупать трансформаторы и даже клавиатуру [смеется].

Вы думали о том, сколь многого можете достичь и как сильно компьютеры изменят мир? Playboy: Вы с Возняком быстро поняли, что занялись чем-то перспективным?

Мы не догадывались, куда нас это приведет. Джобс: Нет, не особенно. Он фокусировался на инженерной части и вскоре создал одно из своих величайших изобретений — дисковод, ключевую деталь будущего Apple II. Мотивация Воза — поиск разгадок и решений. Не думаю, что по отдельности любой из нас мог достичь того, чего мы достигли вместе. Я же пытался организовать компанию, а для начала разобраться, что же компания такое.

Playboy: Как ваше партнерство менялось со временем?

Ему хотелось собрать Apple II на печатной плате, чтобы самому получить один из компьютеров и таскать его в клуб, не боясь, что по пути что-то сломается. Джобс: Воза никогда особенно не интересовала компания Apple. У него были другие идеи. Он достиг поставленной цели и занялся другими вещами.

Playboy: Например, рок-фестиваль, совмещенный с компьютерным шоу, на котором он потерял около десяти миллионов.

Джобс: Мне этот проект сразу показался слегка безумным, но Воз в него по-настоящему верил.

Playboy: Какие у вас отношения сегодня?

Несмотря на все склоки, эта связь остается навсегда. Джобс: Когда вы так плотно с кем-то работаете и вместе проходите через огонь и воду, между вами образуется нерушимая связь. У Воза своя жизнь — он отдалился от Apple пять лет назад. И хотя со временем вы перестаете быть лучшими друзьями, между вами сохраняется что-то даже более сильное, чем дружба. Сейчас он выступает на разных компьютерных мероприятиях. Но то, что он создал, останется в веках. Это он любит.

Как все происходило? Playboy: С созданного вами двумя Apple II началась компьютерная революция.

Возняк разработал системную логику, важную часть Apple II, но были и другие ключевые детали. Джобс: Мы работали не вдвоем, нам помогали и другие люди. Корпус — ключевой элемент. Блок питания — ключевой элемент. Это был первый компьютер, который не был конструктором. Главный прорыв Apple II в том, что он являлся законченным продуктом. Вот чем выделялся Apple II — он выглядел как настоящий продукт. Он был полностью укомплектован, имел собственный корпус и клавиатуру — садишься и работаешь.

Playboy: Вашими первыми потребителями были энтузиасты?

Можно было фанатеть по программам. Джобс: Главное отличие было в том, что для пользования Apple II не нужно было фанатеть по «железу». Вот в чем был смысл Apple II. Это одна из прорывных черт Apple II — он показал, что гораздо больше людей хотели развлекаться с компьютером, как мы с Возом, а не собирать собственные машины. Но несмотря на это, за первый год мы продали всего три или четыре тысячи экземпляров.

Playboy: Даже это число кажется довольно солидным — ведь его создатели толком не знали, что делают.

В 1976-м, когда мы еще сидели в гараже, мы заработали около двухсот тысяч. Джобс: Оно было гигантским! Это же фантастика, думали мы. В 1977-м — уже семь миллионов. В 1979-м — 47 миллионов долларов. В 1978-м мы заработали 17 миллионов. 1980 год — 117 миллионов. Вот тогда мы все по-настоящему осознали, что происходит. 1982-й — 583 миллиона. 1981 год — 335 миллионов. В этом году мы рассчитываем на полтора миллиарда. 1983-й — 985 миллионов… кажется.

Playboy: Вы держите в голове все эти числа.

Самое классное, что уже в 1979-м я иногда заходил в школьные классы с 15 компьютерами Apple и наблюдал за тем, как работают дети. Джобс: В целом, это просто отметки на линейке. Именно такие вещи я считаю важными вехами.

В этом интервью вы не раз дали понять, что не видите других игроков в этой сфере. Playboy: Так мы вернулись к вашим последним вехам — выпуску Mac и вашей борьбе с IBM. Они для вас незначительны? Но хотя на двоих вы делите около 60 процентов рынка, разве можно списывать остальные сорок — Radio Shack, DEC, Epson и т.п.? А главное, разве можно игнорировать потенциального конкурента в лице AT&T?

Компания переживает серьезную трансформацию. Джобс: AT&T точно будет работать в этом поле. Сами продукты AT&T никогда не отличались высочайшим качеством — взгляните на их телефоны, они просто нелепы. AT&T перестает быть дотационным, регулируемым сверху предприятием сферы услуг и становится конкурентной технологической компанией, игроком свободного рынка. Главная задача компании — поставить их на коммерческие рельсы. Но в их научных лабораториях хранятся блестящие технологии. Думаю, что обе задачи им по плечу, но их решение займет годы. Кроме того, им предстоит научиться потребительскому маркетингу.

Playboy: Вы не считаете AT&T угрозой?

Джобс: Не думаю, что их стоит рассматривать в ближайшие два года — но со временем они станут лучше.

Playboy: Как насчет Radio Shack?

Radio Shack пыталась протиснуть компьютер в свою модель ритейла, которая, на мой взгляд, сводится к продаже второсортных или низкоуровневых продуктов в напоминающих военторг магазинах. Джобс: Radio Shack точно останется не у дел. Ее доля на рынке упала ниже плинтуса. Компания так и не поняла, что компьютерами интересуются утонченные покупатели. Не думаю, что они оправятся и вновь станут ведущим игроком.

Texas Instruments? Playboy: Что насчет Xerox? Wang? DEC?

Дела TI не настолько хороши, как им кажется. Джобс: Про Xerox можно забыть. Другие крупные компании вроде DEC или Wang могут продавать действующим клиентам персональные компьютеры как часть усовершенствованных терминалов, но этот рынок скоро накроется.

Playboy: А как насчет бюджетных компьютеров от Commodore и Atari?

Думаю, что потребители уже поняли, что компьютеры дешевле пятисот долларов не особо эффективны. Джобс: Их я воспринимаю как дополнительный повод купить Apple II или Macintosh. Они либо разжигают в пользователе интерес к большему, либо отпугивают их навсегда.

Playboy: Как относитесь к небольшим портативным ПК?

Но обычному человеку от них прока нет — для них пишется очень мало программ. Джобс: Они подойдут, например, журналистам, которые хотят записывать мысли на бегу. Поэтому никто их не пишет. Как только вы получите желанное ПО, выйдет новая модель с немного большим дисплеем, а ваши программы уже давно устарели. Дождитесь наших моделей — мощность Macintosh в карманном варианте!

А другие японские производители? Playboy: А Epson?

Они просто мертвая рыба. Джобс: Я уже говорил: японские компьютеры вынесло на наши берега, как мертвую рыбу. Epson на этом рынке провалилась.

Сейчас то же самое говорят о наших производителях полупроводников. Playboy: Производство автомобилей — еще одна американская индустрия, в которой мы, как утверждают некоторые, уступаем японцам. Как вы планируете сохранять лидерство?

Кто-то говорит, что японцы умеют только копировать чужое, но мне так не кажется. Джобс: Япония — очень интересная страна. Они берут чьи-то изобретения и изучают их, пока не поймут полностью. Я думаю, что они его переосмысливают. Так они создают второе, улучшенное поколение продуктов. Иногда им удается понять их лучше, чем понимает сам изобретатель. Но если цель движется очень быстро, то им нелегко за ней поспевать — цикл такого обновления занимает годы. Подобная стратегия работает, когда продукт не сильно меняется с годами — например, аудиосистемы или автомобили.

Как только процесс замедлится, японцы ударят по рынку со всей своей силой, потому что им хочется занять лидирующее положение в компьютерном бизнесе. Если сущность персонального компьютера продолжит меняться с той же скоростью, что и сегодня, японцам придется трудно. Здесь не может быть сомнений — это их национальный приоритет.

И если мы собираемся сохранить лидерство Америки в этом направлении, у Apple есть четыре года, чтобы стать производителем мирового уровня. Нам кажется, что через 4-5 лет японцы наконец-то научатся собирать приличные компьютеры. Наши производственные технологии должны быть на одном уровне с японскими или их превосходить.

Playboy: Как вы планируете достичь этого?

Мы потратили 20 миллионов долларов на создание самой автоматизированной компьютерной фабрики. Джобс: Когда мы разрабатывали Macintosh, мы разработали и машину для производства машин. Вместо того, чтобы списать ее через семь лет, как поступило бы большинство компаний, мы используем ее два года. Но этого недостаточно. Так что через три года у нас будет уже третий автоматизированный завод. Мы откажемся от нее к концу 1985-го и построим новую, попользуемся ей два года и тоже заменим на новую. Только так мы можем учиться достаточно быстро.

Playboy: Японцы для вас не только конкуренты — например, свои дисководы вы покупаете у Sony.

Мы крупнейший в мире потребитель микропроцессоров, высокотехнологичных микросхем RAM, дисководов и клавиатур. Джобс: Мы закупаем в Японии многие компоненты. Нам не приходится тратить кучу сил на проектирование и производство дискетников или микропроцессоров, и мы тратим их на ПО.

Какие революционные изменения в его разработке вы увидели в последние годы? Playboy: Поговорим о программном обеспечении.

Еще один прорыв — VisiCalc, впервые позволившая применять компьютер для ведения бизнеса и показавшая ощутимые плюсы этого применения. Джобс: Конечно, настоящим прорывом стал ранний этап — запись языка программирования на чип микропроцессора. Возможность изображать информацию графически очень важна, поэтому важным прорывом стал и Lotus. До этого вам приходилось программировать собственные приложения, а доля желающих программировать людей составляет не больше процента.

Пожалуйста, расскажите поподробнее. Playboy: Вы говорите о вещах, с которыми наши читатели могут быть незнакомы.

По части обработки текста и базы данных Lotus не является лучшей программой на рынке. Джобс: Lotus объединил хороший редактор электронных таблиц с графической программой. Главный плюс Lotus в объединении редактора таблиц и графики и возможностью быстро между ними переключаться.

Для него написано и еще будет написано революционное ПО. Еще один прорыв происходит прямо сейчас благодаря Macintosh, который предоставляет технологии Lisa по доступной цене. Но говорить о прорыве по-настоящему можно только через несколько лет после того, как он произошел.

Ее вы в списке прорывов не упомянули. Playboy: А что с обработкой текстов?

Она должна была идти сразу после VisiCalc. Джобс: Вы правы. Пожалуй, это первое, для чего большинству людей нужен компьютер. Обработка текстов — самая распространенная из задач и одна из простейших в понимании. Текстовые редакторы существовали и до персональных компьютеров, но текстовый редактор для персонального компьютера стал, скорее, экономическим прорывом — а вот аналогов VisiCalc до появления ПК не было.

Playboy: Были ли прорывы в области обучающего ПО.

Думаю, что он наступит, но едва ли в ближайшие два года. Джобс: Было создано много довольно много хороших программ, но не было прорыва уровня VisiCalc.

Как компьютеры влияют на его развитие? Playboy: Вы подчеркивали, что образование является для вас приоритетным направлением.

Мы создали образовательный фонд и выделим оборудование и несколько миллионов долларов разработчикам образовательного ПО и школам, которые не могут позволить себе компьютеры. Джобс: Сами компьютеры и пока не разработанное программное обозначение принесут революцию в процессе обучения. Мы решили найти шесть университетов, которые захотели бы сделать крупную закупку — под крупной я имею в виду превышающую тысячу компьютеров. Мы также хотели сделать Macintosh базовым компьютером в колледжах — подобно тому, как Apple II стал базовым для школ. Мы попросили колледжи инвестировать по два миллиона долларов, чтобы вступить в программу Macintosh. Вместо шести откликнулись двадцать четыре. Так Macintosh стал стандартным оборудованием для обучения в колледжах меньше чем за год. Все двадцать четыре, в том числе и все представители Лиги Плюща, согласились. Конечно, это невозможно, но такой спрос имеется. Каждый Macintosh, произведенный нами в этом году, мог бы отправиться в один из этих колледжей.

Playboy: Но имеются ли программы?

Те, которых пока нет, напишут специалисты в самих колледжах. Джобс: Некоторые. Компания собиралась подарить им IBM PC. IBM пыталась нам помешать — я слышал, что для этого была сформирована оперативная группа в 400 человек. Они поняли, что программное обеспечение, которое они получат, значительно важнее, и не захотели тратить средства на старые технологии IBM. Но руководители колледжей оказались дальновидны. Кто-то даже использовал для этого полученные от IBM гранты. Так что в некоторых случаях они отклонили предложение IBM и закупили Macintosh.

Playboy: Назовете эти колледжи?

Не хочу навлечь на них неприятности. Джобс: Не могу.

В политике? Playboy: Когда вы сами учились в колледже в докомпьютерную эру, в чем вы с однокашниками видели основную перспективу?

Они все чувствовали, что в поздние шестидесятые и семидесятые политика не являлась подходящим полем для изменения мира. Джобс: Никто из моих одаренных товарищей по колледжу не ушел в политику. Сегодня все они занимаются бизнесом, и это забавно, потому что в свое время те же самые люди пешком путешествовали по Индии или искали смысл жизни по-своему.

Playboy: Не был ли бизнес и погоня за наживой самым простым из решений?

То есть, многие из них заработали кучу денег, но их это по-настоящему не заботит. Джобс: Нет, никого из этих людей не заботят деньги. Бизнес стал для них возможностью попытаться чего-то достичь, испытать неудачу, добиться успеха, вырасти как личность. Их образ жизни почти не изменился. Как человек, которому еще не исполнилось тридцать, могу сказать: в двадцать лет нужно быть нетерпеливым, желать нового, и в политике идеализм этих людей притупился бы, завял. Тем, кто хотел проявить себя в последние десять лет, политическая карьера не подходила.

И мне кажется, что в начале девяностых нам предстоит серьезнейший кризис — проблемы, которые должны были решать наши политики, начинают выходить на поверхность. Думаю, что Америка пробуждается только во времена кризиса. В политику попадет наиболее готовое к ней поколение в истории. Когда этот кризис наступит, многие из этих людей смогут применить свои практические навыки и идеализм в политической сфере. Эти люди знают, как подбирать кадры, как добиваться поставленных целей, как вести за собой.

Playboy: Но ведь так говорит каждое новое поколение?

Технологическая революция все теснее переплетается с нашей экономикой и обществом в целом. Джобс: Мы живем в другие времена. Все больше ключевых решений — распределение ресурсов, образование наших детей и так далее — будет приниматься людьми, разбирающимися в технических вопросах и направлении, в котором движется прогресс. Более половины ВНП США создается в информационно-ориентированных сферах — и большинство политических лидеров не приняли в этой революции никакого участия. Ситуация в сфере образования близка к национальной катастрофе. Пока что все не так. В мире, где информация и инновации играют ведущую роль, Америке всерьез грозит перспектива стать промышленным аутсайдером — стоит лишь упустить технический импульс и имеющиеся лидерские кадры.

Playboy: Вы говорите об инвестициях в образование, но разве не проблема найти средства в эпоху стремительно растущего дефицита?

Наше общество решило, что это достойное применение наших денег — отсюда и растущий дефицит, и, следовательно, растущая стоимость нашего капитала. Джобс: В ближайшие пять лет Америка потратит на вооружение столько, сколько не тратила ни одна страна в истории. Кажется, что в Америке мало кто видит связь между тратами на вооружение и возможной потерей собственного производства полупроводников. Тем временем Япония, наш главный конкурент на передовой технического прогресса — то есть, в индустрии полупроводников — пересмотрела налоговую политику и устройство всего общества таким образом, чтобы максимизировать капитал для инвестиций в эту сферу. Нам нужно осознать, какая это угроза.

Playboy: И вы считаете, что компьютеры помогут в этом процессе.

Ко мне попала видеозапись, которая не предназначалась для моих глаз и была создана для комитета начальников штабов. Джобс: Расскажу вам одну историю. Во всяком случае, так было несколько лет назад. Из этой записи я узнал, что каждая единица тактического ядерного оружия, размещенного нами в Европе, наводится при помощи Apple II. Знание того, что наши компьютеры использовались для таких целей, пришлось нам с коллегами не по душе. Мы не поставляли компьютеры армии — должно быть, они закупались через дилеров. Слава тебе, Господи. Единственное, что нас утешило — то, что военные хотя бы не пользуются TRS-80 от Radio Shack.

И делать так, чтобы они применялись продуктивно, работали на благо общества, должны сами люди. Моя мысль в том, что любые инструменты всегда будут использоваться для не самых приятных вещей.

Playboy: В каком направлении пойдут компьютеры и ПО в ближайшем будущем?

Мы просим его выполнить задание — например, принять наши нажатия клавиш и составить соответствующее письмо или построить таблицу, и они отлично с этим справляются. Джобс: На данном этапе мы относимся к компьютеру как к хорошему слуге. Следующий шаг — превращение компьютера в посредника или проводника. Этот аспект — компьютер как слуга — будет совершенствоваться все больше. Так что, будет введено нечто вроде триггеров. Компьютеры будут все лучше предугадывать, чего именно мы хотим, и предоставлять нам желаемое, замечать взаимосвязи и закономерности в наших действиях, спрашивать нас, хотим ли мы сделать эти действия постоянными. Мы сможем просить компьютеры отслеживать те или иные вещи — и при определенных условиях компьютеры будут предпринимать определенные действия и информировать нас постфактум.

Playboy: Например?

Как только стоимость акций достигнет того или иного лимита, компьютер сам свяжется с моим брокером, продаст акции электронным путем, а затем уведомит об этом меня. Джобс: Самый простой пример — ежечасный или ежесуточный мониторинг акций. Я же буду получать отчет о том, кто получил подобное письмо в этом месяце. Или, допустим, в конце каждого месяца компьютер будет просматривать в базу данных в поисках продавцов, которые превзошли план на 20 процентов и более, и отправлять им по электронной почте персонализированное письмо от моего лица. Процесс будет запущен в ближайшие 12 месяцев, но в целом к этой цели идти еще около трех лет. Когда-нибудь наши компьютеры смогут выполнять хоть сотню подобных поручений — компьютер начнет напоминать нашего посредника, представителя. Это станет нашим следующим прорывом.

Или вы продадите нам новое? Playboy: Сможем ли мы выполнять все эти задачи на сегодняшнем оборудовании?

Это опасное слово, его я использовать не буду. Джобс: Все? Macintosh точно создавался с учетом этих возможностей. Я просто не знаю ответа.

Что вы думаете о более старых компаниях, которые вынуждены играть в догонялки с молодыми или сгинуть? Playboy: Вы очень гордитесь лидерством Apple.

Вот почему я считаю, что смерть — величайшее изобретение жизни. Джобс: Это просто неизбежность. Это одно из испытаний, стоящих перед Apple. Она очищает систему от всех древних, устаревших моделей. Откажемся ли мы от своих моделей или найдем оправдание, повод, чтобы этого не делать? Когда появятся двое парней со следующим великим изобретением, что мы сделаем — примем его и скажем, что оно замечательно? Думаю, что мы поступим верно — мы все осознаем и сделаем правильный шаг своим приоритетом.

В конце концов, этот успех пришел практически в одночасье. Playboy: Размышляя о своем успехе, вы когда-нибудь бились головой об стену в попытках понять происходящее?

Когда это происходит в действительности, это совсем другое дело: «Ни черта себе, все по-настоящему». Джобс: Я задумывался о том, как продать миллион компьютеров в год — но только задумывался. Следующий год станет для меня десятым в компании. Мне трудно это объяснить, но я не чувствую, что успех пришел в одночасье. Когда все начиналось, для меня и шесть месяцев были долгим сроком. Прежде я не посвящал себя ни одному занятию дольше, чем на год. Каждый год в Apple настолько насыщен проблемами, успехами, новыми знаниями и впечатлениями, что ощущается как целая жизнь. Получается, что я работаю в Apple всю сознательную жизнь. Так что я прожил десять полных жизней.

Playboy: Вы знаете, чему хотите посвятить оставшуюся жизнь?

Последние тридцать лет вашей жизни привычки формируют вас». Джобс: Я частенько вспоминаю древнюю индуистскую поговорку: «Первые тридцать лет своей жизни вы формируете свои привычки. Так как в феврале мне исполнится тридцать, я много об этом думаю.

Playboy: И что думаете?

Я навсегда останусь связан с Apple. Джобс: Что я не уверен. Возможно, я даже уйду на несколько лет, но когда-нибудь обязательно вернусь. Надеюсь, что нити наших жизней будут переплетаться все сильнее и мы будем и дальше идти рука об руку. Необходимо помнить, что мне предстоит еще многому научиться. Вероятно, я так и поступлю. Не принимайте их слишком серьезно. Советую тем, кому интересны мои мысли, не забывать об этом. Нужно быть готовым отбросить все, что вы создали и чем являетесь. Если вы хотите прожить жизнь креативно, как художник, нельзя постоянно оглядываться по сторонам. Большинству кажется, что мы являемся наборами привычек, шаблонов, того, что нам нравится, а что нет. Что мы такое? Вот почему так трудно раздавать интервью, быть публичной персоной. В нашем естестве заложены наши ценности, и принимаемые нами действия и решения отражают эти ценности. Вот почему художникам так часто хочется сбежать: «До свидания, мне нужно удалиться. Чем дальше вы растете и меняетесь, чем настойчивее окружающий мир пытается доказать, что ваш образ является вашим отражением, тем сложнее оставаться художником. Они сбегают и впадают в спячку в своих норах. Я схожу с ума и потому отсюда сваливаю». Иногда они возвращаются, но уже немного другими.

Вам точно не нужно заботиться о деньгах. Playboy: Вы можете себе это позволить. Вы все еще работаете…

Джобс: [смеется] Из-за чувства вины за заработанные деньги.

Миллионером вы стали в 23 года… Playboy: Поговорим о деньгах.

Джобс: Уже через год мое состояние превысило 10 миллионов, через два — 100 миллионов.

Playboy: В чем главное отличие между обладанием миллионом долларов и обладанием сотен миллионов?

Количество людей, чье состояние превышает миллион долларов, измеряется десятками тысяч в одних только США. Джобс: Заметность. Тех, у кого сто миллионов и более, несколько сотен. Тех, у кого более 10 миллионов, несколько тысяч.

Playboy: Что для вас на самом деле означают деньги?

Заработать больше, чем можешь потратить за всю оставшуюся жизнь — огромная ответственность. Джобс: Я пока не разобрался. Оставлять огромное наследство своим детям — плохая идея. Я чувствую, что должен потратить эти деньги. А если умрешь бездетным, деньги заберет правительство. Такие деньги разрушат их жизни. Необходимо разобраться, как жить с этим состоянием и как реинвестировать его обратно в мир — то есть, либо раздать, либо использовать для выражения своих ценностей и тревог. Почти любой считает, что может распорядиться деньгами с пользой для общества более эффективно, чем могло бы правительство.

Playboy: И как вы это делаете?

Как только у меня появится время, я организую публичный фонд. Джобс: Об этой стороне своей жизни я распространяться не хочу. Сейчас я занимаюсь несколькими частными проектами.

Playboy: Раздача всего вашего состояния отняла бы у вас все время.

Я убежден, что отдать доллар с пользой труднее, чем заработать. Джобс: Да, но ничего не поделаешь.

Playboy: Не поэтому ли вы не спешите заниматься благотворительными проектами?

Чтобы делать что-то качественно, необходимо учиться на ошибках. Джобс: Нет, настоящая причина проста. А в большинстве видов филантропии такой шкалы нет. Чтобы допустить ошибку, должна быть точная шкала. Если нельзя достичь успеха или допустить ошибку, то очень трудно стать лучше. Вы даете кому-то деньги на тот или иной проект и часто не знаете точно, оправдались или нет ваши надежды на этого человека, его идеи или их реализацию. Кроме того, большинство людей, которые к вам приходят, приходят с не самыми лучшими идеями, а самостоятельный поиск лучших идей отнимает много времени и сил.

Playboy: Если вы собираетесь использовать свою публичность для создания позитивного примера, почему вы не хотите обсуждать эту сторону своей жизни?

В этой сфере за вас говорят прежде всего поступки. Джобс: Потому что я еще почти ничего не достиг.

Playboy: Вы абсолютно целомудренны или иногда позволяете себе побыть расточительным?

Мне очевидно, что самое дорогое, что у нас есть — время. Джобс: Больше всего на свете я люблю книги, суши и… Мои любимые вещи не стоят больших денег. У меня нет времени крутить романы или летать в Италию и сидеть там в кафе, поедая салат из моцареллы и помидоров. По сути, я расплачиваюсь за успех личной жизнью. Вот и все. Иногда я трачу немного денег, чтобы избавить себя от лишних забот и купить немного времени. Я стараюсь себя образовывать — я из маленького городка в Калифорнии, и незнаком с изысками и культурой мегаполиса. Я приобрел квартиру в Нью-Йорке — просто потому, что люблю этот город. Знаете, в Apple много сотрудников, которые могут купить все, чего пожелают, но не тратят почти ничего. Я считаю это частью моего образования. Читатели наверняка скажут: эх, мне бы твои проблемы. Я ненавижу говорить об этом, как о проблеме. Подумают, что я маленький напыщенный засранец.

Пугает ли вас эта свобода? Playboy: Ваше богатство и достижения позволяют вам мечтать так крупно, как не может подавляющее большинство людей.

Легко грезить о чем-то чудесном, когда шанс достичь желаемого невелик. Джобс: Как только у вас появляются средства на реализацию своих мечтаний и эта реализация зависит только от вас, жизнь становится гораздо сложнее. Как только вы получаете возможность воплотить свои идеи в жизнь, на вас ложится дополнительная ответственность.

Если компьютеры находятся в яслях, то какими вы представляете потенциальные изменения в нашей жизни, когда они подрастут? Playboy: Мы говорили о том, каким вы видите ближайшее будущее, но что насчет более далекого будущего?

Думаю, она в том, что рациональное мышление западного человека не является его врожденным свойством. Джобс: Когда я вернулся из Индии, я задался вопросом — какую главную истину я для себя вынес? Прежде я не задумывался, что если бы нас ему не учили, то мы мыслили бы по-другому. Мы обучаемся этому способу мышления. Очевидно, что одна из важнейших задач образования в том, чтобы научить нас думать. Но все обстоит так, как есть. Люди — пользователи инструментов. Сейчас мы начинаем понимать, что компьютеры повлияют на качество мышления наших детей, имеющих доступ к этим инструментам. Тебе не нужно слушать интерпретацию какого-нибудь учителя. Самое впечатляющее в книге — то, что ты сам можешь прочитать написанное Аристотелем. Эта прямая передача мыслей и идей — один из ключевых кирпичиков сегодняшнего общества, самих нас. При желании можно послушать и его, но вы можете прочитать Аристотеля самостоятельно. Думаю, что компьютер может помочь нам каким-то образом… запечатлеть фундаментальные, базовые принципы процессов, переживаемых событий. Проблема книги в том, что нельзя задать Аристотелю вопрос.

Playboy: Например?

Оригинальная игра Pong отразила принципы гравитации, момент импульса и так далее, и каждая игра-последователь отражала все те же базовые принципы, но отличалась от оригинала — так же, как в жизни. Джобс: Приведу очень грубый пример. Программирование может отразить базовые принципы, основную сущность и благодаря имеющемуся пониманию облегчить тысячи различных процессов, опытов, впечатлений. Это простейший пример. Тогда мы могли бы задать ему вопрос. Что, если бы мы могли запечатлеть полную картину мира Аристотеля, базовые принципы его мировоззрения? Возможно, у нас бы вышло что-то неправильное. Конечно, вы можете сказать, что это не то же самое, что и поговорить с самим Аристотелем. Но может быть и нет.

Playboy: По крайней мере, это был бы интересный разговор.

Отчасти эта сложная задача состоит в том, чтобы снабдить этим инструментом миллионы, десятки миллионов людей и делать его все утонченнее. Джобс: Именно. Представьте, как здорово было бы пообщаться с ними в подростковом возрасте. Тогда со временем мы сможем научиться сначала грубо, а затем все точнее создавать образы Аристотеля, Эйнштейна или Лэнда — пока он жив. Это одна из наших задач. Да и не только в подростковом — в нашем, зрелом!

Playboy: Вы сами планируете ее решать?

Это задача следующего поколения. Джобс: Она достанется кому-то другому. Я имею в виду, что все меняется так быстро, что к концу восьмидесятых нам хотелось бы передать бразды новому поколению с ультрасовременными фундаментальными представлениями. Думаю, что в нашей сфере интеллектуальных изысканий одной из самых интересных задач является благородное старение. Интересный вопрос, не находите? Чтобы они встали на наши плечи и улетели ввысь. Как устареть с благородством.

Показать больше

Похожие публикации

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Кнопка «Наверх»