Хабрахабр

[Перевод] Единственные эмоции, которые я могу ощущать, это гнев и страх


Derek Brahney for Mosaic. Source photograph from iStock by Getty Images

Новое исследование предполагает существенную связь между нашей способностью ощущать собственное тело и осознавать свои чувства. Каждому десятому с трудом удается распознать свои эмоции.

Две свадьбы. Стивен был женат дважды. Но у него нет счастливых воспоминаний ни об одном из браков. Две брачных клятвы. Через шесть лет они поженились. Более того, их нет ни о каких-либо его отношениях вообще.
С первой женой он познакомился в 16 на курсах подготовки медсестер. Он говорит, что она никогда не была той самой, не подходила ему по-настоящему. А через три года после свадьбы развелись.

И на следующий год вместе с его отцом и двумя ее взрослыми детьми они зарегистрировали брак в городе Шеффилд. Двадцать лет спустя, в 2009 году, на сайте знакомств он встретил свою вторую жену.

Большинство моих реакций выучены. Он улыбается на свадебных фото, зная, что от него ждут улыбки, но объясняет при этом: “По внутренним ощущениям, все, связанное с эмоциями, кажется притворством. Притворяюсь. В окружении, где все веселы и радостны, возникает ощущение, что я лгу. Ведь это ложь”. Но так оно и есть.

Восхищение, стыд, отвращение, надежда и даже любовь — их он тоже не чувствует. Счастье не единственное чувство, с которым у Стивена проблемы. Единственные знакомые ему эмоции это гнев и злость. “Я чувствую что-то, но на самом деле не могу различить чувства между собой”.

В прошлом году, в свои 51, он наконец узнал, что это за расстройство: малоизвестный диагноз под названием алекситимия, если не точно перевести с греческого: “нет слов для эмоций”. Столь большие проблемы с эмоциями иногда связывают с аутизмом, которого у Стивена нет, или с психопатией, которой у него тоже нет.

Но у каждого собственный опыт. Несмотря на название, проблема людей с алекситимией не в том, чтобы описать эмоции, а в том, что им их просто не хватает. Другие чувствуют что-то, но не могут описать. У кого-то пробелы и искажения в спектре эмоций. Третьи принимают свои ощущения за что-то иное, например, бабочки в животе за чувство голода.

Новое исследование обнаруживает не только, что идёт не так, не только предлагает новые методы лечения расстройств, связанных с эмоциями, но и выявляет то, каким образом люди испытывают эмоции. Удивительно, но при том, что это расстройство обычно остается невыявленным, по статистике у каждого десятого имеются нарушения из этого спектра.

Два года курсов в университете, степень в астрономии и физике, затем работа тестировщиком игр. После работы медбратом на протяжении десяти лет Стивен решил сменить вид деятельности. Для него нет проблем сообщить факты коллегам. Он построил успешную карьеру, работая в отделах по тестированию в разных компаниях, отделах менеджмента и выступая на конференциях по всему миру. Но что касается личных отношений или любой ситуации, где задействованы эмоции, все идет “не так”.

Мне говорили, что медовый месяц у нас длился дольше, чем ожидалось. Он объясняет: “В начале отношений я весь в том, что представляет собой партнер. Все разваливается. Но через год все меняется. Я реагирую умом, а не сердцем. Я становлюсь тем человеком, которым в действительности не являюсь. Неправдоподобно. Понятно, что это неправильно. Потому что это и есть подделка. Подделка. И можно притворяться долго”.

Терапевт выписал ему антидепрессанты. Он и его жена не живут вместе с 2012 года. В июне 2015 года Стивен предпринял попытку суицида. Он поддерживал контакты с женой, но было ясно, что отношений больше нет. Меня отвезли в больницу”. “Я написал в Фейсбук и Твиттер, что намерен совершить и кто-то — я так и не выяснил кто — позвонил в полицию.

Психиатр направил Стивена на серию консультаций, а затем на курс психодинамической психотерапии, тип фрейдистской терапии, которая раскрывает как бессознательное влияет на мысли и поведение, похоже на психоанализ.

“Я принес книгу на терапию, и мы стали обсуждать мой диагноз. В книге Сью Герхард “Почему любовь важна”, рекомендованной психотерапевтом, он впервые встретил термин “алекситимия”. Слова для описания эмоций. Понятно, что у меня был словарный запас. Но после года терапии я пришел к выводу, что когда я говорю об эмоциях, то понятия не имею о чем говорю”. Но несмотря на правильные слова для эмоций, их сочетание было чем-то другим… я думал, что у меня не получается хорошо говорить о чувствах и эмоциях и прочем.

Большинство психологов сейчас не в восторге от идей Фрейда. Термин “алекситимия” впервые встречается во фрейдистской книге 1972 года. Как объясняет профессор Оксфордского университета Джефф Берд: “Не то чтобы мы не уважали эти традиции, но в когнитивной, нейро-, экспериментальной науке не так много людей, заинтересованных в чем-либо, связанном с Фрейдом”.

“Это удивительно”. Но когда Берд прочел об алекситимии, он нашел описание интересным. Тем не менее, есть люди, которые не знают. Для большинства, “при слабых эмоциях можно быть неуверенным, что вы ощущаете, но при сильных — вы знаете, что чувствуете”.

В одном из первых своих исследований по этой теме он связал алекситимию с недостатком эмпатии. Берд начал свою академическую карьеру с изучения расстройств аутического спектра, эмпатии и осознания эмоций, что привело его к алекситимии. Если вы не можете чувствовать собственные эмоции определенным образом, имеет смысл и то, что вы не можете понять эмоции других. Исследование включало список из 20-ти пунктов, разработанный университетом Торонто.

“Существовала точка зрения, что у аутистов не хватает эмпатии. Но что действительно возбудило интерес к алекситимии у Берда, так это его общение с аутистами. Это сразу понятно, стоит познакомиться с аутичными людьми”. Чушь.

Другими словами, связанные с эмоциями трудности присущи алекситимии, а не аутизму. В серии исследований Берд обнаружил, что у половины людей с аутизмом есть и алекситимия — это те люди, которые испытывают трудности с выражением эмоций и эмпатией, но у остальных такого нет.

Он с чувством рассказывал об одном из волонтеров с аутизмом, но без алекситимии: “Милый парень, с таким высоким IQ, что мы и измерить не могли, не мог удержаться ни на одной работе. Берд очень хотел поделиться этим. Ему говорили: “Так как у вас аутизм, вам не хватает эмпатии, так что вы не сможете ухаживать за престарелыми людьми”. Но он был волонтером в медицинском центре, потому что хотел делать что-то полезное. Это просто смешно.”

В частности, он обнаружил, что люди с алекситимией не имели проблем с узнаванием лиц и могли отличить изображение хмурого и улыбающегося человека. Берд провел серию исследований алекситимии вне контекста аутизма. Это было действительно странно”. “Но те из них, у кого расстройство было особенно сильным, несмотря на то, что могли различить улыбку и неодобрение, не знали, что они означают.

“Я считаю, что это как не видеть цвет, все говорят какое красное то или какое синее это, а вы понимаете, что в этой части человеческого опыта просто не принимаете участия”. Многие из людей с этим расстройством говорили Берду, что им сказали об их отличии другие, но некоторые поняли, что у них расстройство сами.

Они попытались разорвать этот круг. Пытаясь лучше объяснить алекситимию, Берд и его коллеги натолкнулись на своего рода зацикливание: у Стивена проблемы с эмоциями, потому что у него алекситимия, которая характеризуется проблемами с эмоциями.

Source photograph from iStock by Getty Images
Derek Brahney for Mosaic.

“Я чувствовал учащенное сердцебиение и всплеск адреналина, но для меня это всегда страшно. В ситуациях, которые Стивен описывал как сильные эмоции — например признание в любви — он ощущал изменения внутри тела. Хочется убежать или проявить агрессию”. Я не знаю, как реагировать.

“Все остальное ощущается одинаково. Гнев, страх и смущение он понимает. Это чувство, словно “Эээ, мне не очень комфортно, это не совсем правильно”.

“Люди с алекситимией знают, что испытывают эмоции, но не знают какие”, — объясняет она. Для Ребекки Брюэр, бывшей студентки Берда, а сейчас лектора в лондонском колледже Ройял-Холлоуэй, в этом есть смысл. Как и с тревожным расстройством, если человек испытывает эмоциональный отклик, связанный с учащенным сердцебиением, возможно восхищение, он не знает как его интерпретировать и может начать паниковать из-за происходящего с его телом”. “Значит, у них может быть депрессия, так как они испытывают трудности с различием разных негативных эмоций и определением позитивных эмоций.

Это ваше восприятие собственного внутреннего состояния. Способность обнаруживать изменения внутри тела — все, от повышенного сердцебиения до потери крови, от полного мочевого пузыря до растяжения легких — называется интероцепцией.

При гневе, например, учащается сердцебиение, кровь приливает к лицу, сжимаются запястья. Разные эмоции связаны с разными физическими изменениями. Очевидно, что эти физические изменения не связаны с определенными эмоциями: если у вас учащается сердцебиение при виде паука, то это от страха, а не от сексуального возбуждения.

IQ этих людей в пределах нормы. Берд с коллегами обнаружили, что люди с алекситимией имеют пониженную способность к воспроизводству, определению или интерпретации этих внутренних изменений в организме, иногда такая способность отсутствует полностью. Но либо их мозг не дает сигнал телу для физических изменений, характерных для переживания эмоции, либо отделы мозга неправильно обрабатывают сигналы тела. Как и любой другой, они понимают, что видят паука, а не привлекательного партнера.

Итак, появилось объяснение для проблем с эмоциями, и, вместе с тем, утверждение, что восприятие сигналов тела важно для эмоционального опыта для всех остальных. В 2016 году Берд и Брюэр, вместе с Ричардом Куком из Лондонского городского университета, опубликовали результаты исследований, характеризующие алекситимию как “обобщенный дефицит интероцепции”.

Если любят кого-то, то “всем сердцем”. Эта идея находит отражение и в повседневной речи: в английском языке извиняются “от всего сердца”. Вместо того, чтобы говорить о волнении, говорят “бабочки в животе” (это вызвано оттоком крови от пищеварительной системы). Когда вы действительно разгневаны, то “кровь кипит”.

Можем ли мы узнать больше о том, как мы себя чувствуем, понимая психопатов? Большинство людей, возможно, не знакомы с алекситимией, но существует другое расстройство, связанное с нехваткой эмоций и эмпатии, которое, кажется, очаровывает нас даже больше, чем отталкивает: психопатия.

Трудно представить ее, проводящей часы в маленькой комнате с заключенными психопатами, в том числе серийными убийцами, у которых не связаны руки. Лиеке Нентжес чуть больше тридцати, она стройная и у нее тихий голос.

“Однажды напротив меня сел крупный парень с длинными, взъерошенными волосами и внезапно спросил (повышая голос, приподнимаясь со стула): “Вы меня не боитесь?” Я удивилась. Когда Нентжес начинает говорить, в ее голосе слышна уверенность. И я ответила (не повышая голос, но уверенно): “Зачем — может вы боитесь меня?” Он сел. Не ожидала такого. Он не был разозлен. И объяснил, что у него заканчивается курс терапии по “ре-социализации”, но никто не берет его на работу, потому что боятся его. Он был разочарован”.

Природа психопатии до конца не ясна, но психологи в целом согласны с тем, что психопатия связана с отсутствием эмпатии или вины, не глубокими эмоциями и антиобщественным поведением — плохим обращением с другими людьми и, в некоторых случаях, участием в преступных действиях.

Предполагалось, что некоторые психопаты способны пытать или убивать людей, потому что они не обрабатывают эмоции должным образом — например, они не чувствуют страха, и не видят его у других людей.

Здесь в Нидерландах, если у преступника находят психологические отклонения, связанные с преступлением, он считается лишь частично ответственным. Нентжес работает в Амстердамском университете. Такие преступники могут провести несколько лет в обычной тюрьме перед тем, как их отправят в лечебный центр, или их могут сразу отправить на лечение.

Нентжес решила опросить таких преступников из лечебных центров и тюрем, чтобы выяснить каким образом у них проявляется психопатия (уделяя особое внимание различным аспектам психопатии), узнать об их жизненном опыте — воспитании и преступном поведении, — а также измерить интероцепцию.

Точнее, недостаток эмоций. “Эмоции очень важны, когда вы исследуете психопатию. Может ли быть так, что у преступников с психопатией просто плохой контакт с собственным телом?” — говорит она.

“Некоторые были абсолютно честны и отвечали “Мне все равно” — говорит она. В ряде интервью Нентжес задавала вопросы для оценки уровня эмпатии, определить насколько они раскаивались в совершенном преступлении. Они выучили слова для точного описания чувств, могли говорить о сопереживании и сострадании, но когда видишь совершенные ими преступления…” — тут ее слова обрываются. “Другие, с психопатией, отвечали: “О, но я очень сопереживаю”.

“В одном исследовании обнаружили, что психопаты могут описывать эмоции словесно, но им не хватает внутреннего эмоционального опыта,” — добавляет она.

В одном из тестов участников просят считать удары сердца 25-50 секунд, возможно, несколько раз. Так как определить способность человека распознавать сигналы тела сложно, чаще всего измеряют интероцепцию, связанную с частотой сердечных сокращений. Примерно 10 процентов считают пульс очень хорошо, 10 процентов очень плохо, остальные — средне.

Как и в предыдущем тесте 10 процентов справляются очень хорошо, но 80 процентов не могут сделать этого вовсе. В другом тесте волонтерам дают серию сигналов, и просят определить синхронизирована или нет серия сигналов с их пульсом.

Она выявила четкую взаимосвязь: чем выше оценка антисоциальных аспектов психопатии, тем ниже их оценки в тестах. Нентжес принесла оборудование для таких тестов в комнату для допросов и измерила показатели у 75 преступников. По крайней мере, можно предположить, что психопаты, которые хуже распознают сигналы тела, ощущают меньше эмоций и, следовательно, меньше сопереживают другим.

Нентжес при опросе первой группы нашла одно сходство со второй: “Это было воспитание. Этих преступников иногда делят на две группы: совершивших жестокие преступления и “белых воротничков” — мошенников. Эмоциональное насилие. Точнее, его недостаток. Пренебрежение родительскими обязанностями. Сексуальное насилие. Я слышала от них, что они буквально не использовали эмоции. Много физического насилия. Все, что они чувствовали во время воспитания был страх”.

Когда ему было шесть, его мать намеренно подожгла их дом, пока она вместе с детьми была внутри. Ребенком Стивен страдал от невнимания. По счастливой случайности отец по пути на работу вспомнил, что забыл обед, и вернулся домой.

Но она не получала лечения, и “все, что я знал, были тревога и беспокойство”. Оглядываясь назад, Стивен понимает, что его мать страдала от послеродовой депрессии. Отец был сталелитейщиком и работал в разные смены. После поджога она попала в тюрьму. Никто из братьев или сестер моего отца не хотел взять меня или моего брата, потому что мы были маленькими негодяями. “Сосед связался со службой опеки, и папе сказали разобраться с работой или нас заберут. Грабеж магазинов. У нас всегда были проблемы. Поэтому мы попали в детский дом”. Все такое.

Единственные эмоции, которые он помнит, это страх, гнев и смущение. Остальное детство Стивен провел попадая в разные детские дома. Мне всегда было некомфортно. “Рождество, дни рождения, неожиданно по-доброму относившиеся ко мне люди в детдоме… Я не мог привыкнуть к этому. Беспорядок в чувствах, которые я неправильно интерпретирую или не могу ответить на них должным образом”.

Исследования близнецов предполагают наследственность. Алекситимия часто связана с травмой или пренебрежением в раннем возрасте, объясняет Джефф Берд. Также есть связь с некоторыми типами повреждений головного мозга, в частности, с островком, отделом, который получает интероцептивные сигналы.

В Университете Сассекса Хьюго Критчли и Сара Гарфинкель, специалисты в области психиатрии и нейронауки, ищут способы повышения интероцепции для уменьшения беспокойства. Как отмечает Ребекка Брюэр, беспокойство, которое испытывает Стивен, часто встречается у людей с плохой интероцепцией.

Во-первых, объективная точность восприятия интероцептивных сигналов — например, насколько вы хороши в подсчете сердечных сокращений. Гарфинкель выдвинул трехмерную модель интероцепции, которая была хорошо воспринята другими специалистами. И, в-третьих, метакогнитивная точность — насколько ваше представление совпадает с тем, насколько хороши вы на самом деле. Во-вторых, субъективный отчет — насколько считаете себя хорошим в восприятии сигналов тела.

Лиза Квадт, научный сотрудник группы в Сассексе, в настоящее время проводит клиническое испытание с целью проверки того, может ли уменьшение этот пробела у людей с аутизмом снизить их тревожность. Третий параметр важен, потому что в различных исследованиях выяснилось, что разрыв между тем, насколько точными себя считают при подсчете сердечных сокращений, например, и насколько точны участники на самом деле, предсказывает их уровень тревоги.

В каждом сеансе они сначала считали удары сердца. В экспериментальном исследовании Кристиан, Гарфинкель и студент магистратуры Абигейл МакЛанахан набрали группу студентов, которые приходили в лабораторию на шесть сеансов. Затем МакЛанахан сообщала им точное значение, чтобы они могли лучше понять, насколько точны. Волонтеры сидели в покое, с резиновым пульсоксиметром на указательном пальце, и говорили, сколько ударов они посчитали.

(«Потому что некоторые люди действительно не могут почувствовать свое сердцебиение вообще. Затем МакЛанахан заставляла их сделать несколько прыжков с поднятыми руками или подняться по крутому холму неподалеку — повысить частоту сердечных сокращений. Затем они возвращались в лабораторию, снова считали удары и, как и прежде, каждый раз получали обратную связь. Я не могу» — объясняет Квадт).

Но через три недели не только улучшилась точность испытуемых по всем трем параметрам интероцепции, но они также сообщили о снижении тревожности примерно на 10 процентов. Это было всего лишь экспериментальное исследование, в котором участвовали студенты.

Это позволит команде контролировать активность в островке, который получает данные о сердечных сокращениях, и посмотреть, как изменения этой активности соотносятся со связями в миндалине, которая обнаруживает угрозы, и префронтальной коре, которая может решить, опасна потенциальная угроза или нет и стоит ли беспокоиться. Для основного исследования волонтеры с диагнозом расстройства аутического спектра выполнят те же задачи, что и в пилотном исследовании, но один раз в начале и один раз в конце они будут делать их внутри сканера fMRI. Надежда, по словам Кричли, заключается в том, чтобы усилить связь между этими двумя регионами, что, как показали предыдущие исследования, связано с уменьшением тревожности.

Source photograph from iStock by Getty Images
Derek Brahney for Mosaic.

Люди с одним типом не создают достаточного количества телесных сигналов, необходимых для переживания эмоций, поэтому вряд ли выиграют от обучения группы из Сассекса. В Оксфорде, тем временем, Джефф Берд хочет рассмотреть идею о том, что существуют два разных типа алекситимии. Этой второй группе, в которую входит Стивен, исследование может принести больше пользы. Люди с другим типом создают все виды телесных ощущений, но их мозг не обрабатывает эти сигналы стандартным способом.

«По большей части, люди с алекситимией могут признать, что другие находятся в подавленном состоянии, и это их расстраивает. Берд подчеркивает, что, хотя люди с алекситимией испытывают трудности с пониманием эмоций, это не значит, что они не заботятся о других. Я думаю, это важно, потому что алекситимия отличается от психопатии в этом плане». Проблема в том, что они не могут понять, что чувствует другой человек, и что они сами чувствуют, и тем более, как заставить другого человека чувствовать себя лучше или как уменьшить свое собственное плохое настроение.

И теоретически, метод эмоциональной подготовки — это то, что он приветствовал бы. Стивен говорит, что для него это, безусловно, так. «У меня есть несколько книг об эмоциях и чувствах, и они не отличаются ни на йоту, потому что не говорят достаточно подробно о том, какие ощущения в вашем теле связаны с какими эмоциями».

Сначала он надеялся, что терапия все исправит. На данный момент, учитывая отсутствие доступных методов лечения алекситимии, Стивен планирует использовать свое новое понимание себя, приобретенное посредством терапии, чтобы попытаться двигаться дальше. У меня всегда будут проблемы и всегда будут трудности». «Я думал, что каждый день будет идеальным, блестящим… и понял, что этого не произойдет.

Хотя они с женой все еще живут отдельно, они регулярно общаются, и теперь он пытается не отвергать ее взгляды на его тревожность. Он извлек ценный урок из этого. Я думаю: «Ну, вы знаете, что такое эмоции, а я нет, поэтому я выслушаю вас, и либо учту ваши замечания, либо нет». «Вместо того, чтобы говорить «Нет», я выслушаю. Он также думает о переходе на работу с людьми, борющимися со злоупотреблением психоактивными веществами, потому что хотел бы вернуться к карьере, где он может помогать людям.

“Теперь, когда я знаю, что у меня алекситимия, я могу прочесть о ней, это расширяет мои возможности. Больше того, он решил использовать свой диагноз. И могу разработать определенные инструменты, которые позволят мне противостоять ей». Я могу узнать больше.

Берд провел работу, показывающую, что люди, которые точнее ощущают свой пульс, лучше способны распознавать эмоции других людей, это решающий первый шаг в том, чтобы стать более чутким. Люди без алекситимии могли бы, вероятно, использовать такие же инструменты. Он планирует исследования, чтобы узнать, может ли тренировка сердечных сокращений усилить эмпатию.

Регулярные физические упражнения должны ослабить виды телесных сигналов (например, от сердца и кровообращения), которые мозг может интерпретировать как тревожные, следовательно уменьшится чувство беспокойства. Те, кто хочет уменьшить чувство стресса и тревоги в повседневной жизни, но не может или не хочет менять источники стресса, могут сосредоточиться на изменении сигналов, поступающих от их тел.

Что вы чувствуете по этому поводу? Знание, что сигналы от тел лежат в основе эмоций, расширяет наши возможности.

Показать больше

Похожие публикации

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Кнопка «Наверх»